Неизбежное   ::   Джин Яна

(Элизабет Бишоп)

Ну и что из того, если всё, что осталось, –

онемевший язык и мгновенья бессвязные?

Если вся твоя жизнь, увы, оказалась –

как рентгеновский кадр с никотинными язвами?

Если сердце в рубцах,

если мозг затянуло глухою засохшею коркой?

Если есть только страх,

что ты обернулась стозевною жабой всезоркой?

Ну и что из того?

Ну и что из того, что живешь, кaк бобыль,

и что не с кем делиться и чаем?

И что небыль, что быль, – всё лишь пыль и ковыль

на дороге к отчаянью?

И что нечем любить, и что незачем быть,

если ночь убиваешь с двуногими,

а наутро не знаешь – куда же их сбыть

и забыть между многими?

Ну и что из того?

Ну и что из того, если соль на губе?

Несолёной слезы не бывает.

Ну и что – если боль? Боль напомнит тебе –

что жива ты… Пребываешь.

Ну и что из того, если дня одного

не проходит без поражения?

Если что и пугает, – то сердце, его

несдающееся биение…

(Пер. Н. Джин)



РУИНЫ

И все вы пребудете в одиночестве

(Евангелие от Фомы)

Родиться, скажем, в пятом веке до Христа…

Не на большой земле, а в Малой, скажем, Азии.

На острове. Среди того, что неспроста

зовём сей час руинами: о связи

с часами теми нам не красота

навеет мысль, а то, что нет креста,

но есть разбой и что при первой же оказии

казнят царя. Что бог однообразия

в глазницах чайки вьёт вороний глаз…

Родиться в пятом до рождения Христа…

Не посреди земли, а на краю, у моря

Мёртвого или – на тех же широтах –

живого, Красного. Прекрасно: жить

и ждать пришельца из соседнего простора,

идущего Спасенье предложить, –

и по утрам у листьев эвкалипта

с седой росой пытаться выпытать

когда же он придёт. Хотя заранее

известно, что не он, а – белой тканью

обмотанные мужики в дурном поту

нагрянут.