Неизбежное   ::   Джин Яна

В каком количестве однако б вы ни жили,

вы станете своей деталью или

своим же фоном и своим же обстоятельством,

своим же над собою надругательством.

Руиною своей. Безлюдным портом.

Пустою лодкой в нём. Печальным натюрмортом.

Рисую с вами натюрморт…

Вы на краю пустой кровати.

Кровать высокая. Железные полати.

Она стоит у голой стенки. Кстати,

и стенки в комнате такие, как в палате

больничной. Вы и есть больны: сверхтрезвость.

Лицо морщинами изрезано, как лезвием

или осколком зеркала. И в зеркале ещё окно

разбитое – кроме лица пропитого – отражено;

вино разлитое в стакан; останки старых странных снов,

которые вам не дано связать во что-нибудь одно…

А утром – тишина сквозная.

И продолженье тишины.

Жизнь это то, что остаётся, когда её покинут сны

и всё, что никакому глазу пока ни разу разглядеть

не довелось, – одну лишь фразу, начертанную посередь

невидимой стены рукой невидимой, – пророчество:

«О, чем теснее в мире, тем сквознее одиночество!»

Значенье этих вещих слов значительнее в тишине:

ни среди этих тесных стен, ни в целом здании, ни вне, –

среди вещей, живых созданий или приснившихся во сне, –

никто не ваш, ничто не ваше. И не по чьей-либо вине –

как в гробе или как в утробе, вам тесно тут, нигде вам не

найти родной души…

…она – в иной, проклятой, стороне

полей могильных.