Ночной дозор   ::   Опперман Дидерик Йоханнес

Но к чему так холодно, так одиноко?

И в слабости час моей ночной

зачем караешь столь жестоко,

если тонет термитник вместе с луной

в стеклистой тьме лошадиного ока?

Но мир не покинуть мне налегке,

Ты знаньем меня обделил и терпеньем,

покоя алчущей нет руке,

поневоле влечется она к каменьям,

спящим под проволокой в песке".

II. МАНОК

Брат Бен пошуршал дорожным мешком,

кусок пожелтевшей газеты вынул

с "Песнью брильянта", забытым стишком,

потом поближе свечу подвинул

и вслух его прочел целиком:

"На перстах, грациозных и белых вельми,

Я красу всех иных самоцветов оспорю.

Неразумец, попробуй, мой блеск отними!

Равнодушный ко счастию, купно и горю,

Я премного ценим и взыскуем людьми.

За меня назначается высшая плата

И французским двором, и британской казной.

Полоню очеса много более злата,

Не губим ни морщинами, ни сединой,

Я сияю светло, безмятежно и свято.

Что же есмь я? Настолько ли блеск мой глубок

И поднесь, как сиял до рожденья Адама,

И сиянью вовеки ль не кончится срок?

На руинах веков расцветаю упрямо,

Я, из хаоса взросший прелестный цветок.

Все ветшает, все вянет в короткие лета,

Только мне чистота неземная дана.