Подсекай, Петруша   ::   Горалик Линор

Это пятница, восемь вечера, жар подземный, измученные тела,

а они читают в глазах друг друга о своих заплечных, говорящих: "Я за тобой пришла", –

и бледнеют, склоняют увенчанные чела, –

и не оборачиваются.

Потолок не сворачивается.

Лампы не чернеют, не источают чад.

И тогда дежурный у эскалатора переступает копытами, медленно вдавливает рычаг.

Эскалаторы замедляют ход.

Предстоящие выходу падают на чело.

Над Москвой остаётся ночь, всё черным-черно.

Эти двое невидящими глазами глядят вперёд, –

и Христос безмолвствует,

и Орфей поёт:

"Нет, у смерти нет для меня ничего.

Нет, у смерти нет для меня ничего."

* * *



Видеть, как сгорбленный у фонтана монетку из-под воды,

или уставшая говорит собаке "Поди, поди",

или стоять у «Макдоналдса», плакать о ерунде,

а чумазый встал и глядит, ничего не просит.

Так готовишь себя в свидетели на Его суде,

а потом не спросят.

Вот и сердце вроде во двор пропустить пивка,

а глядишь — замирает, падает, начинает биться,

увидав, как нелюбящая нелюбимой куклу издалека –

а идти — нейдёт, и смеётся.

* * *



А снег всё идёт, падает,

идёт, падает.

И мы в нём идём и падаем,

идём и падаем.

А шар всё встряхивают и встряхивают,

встряхивают и встряхивают.