Поэтический побег   ::   Абаринова-Кожухова Елизавета

ПУШКИН. Да-да, ступай, Маша. И передавай поклон Анне Петровне. Скажи, чтобы не приходила, раз уж твой Федорович такую слежку завел.

МАША. Да я уж ей говорила…

ПУШКИН. Маша, ты позволишь мне на прощание тебя поцеловать?

МАША (радостно-удивленно). Вам? Ну протамс!

ПУШКИН (трижды целуя Машу). Ну, прощай, Маша. Не поминай лихом!

МАША. Ардиеву, Пушкина кунгс! (Уходит).

ПУШКИН (мечтательно). Ах, какая девушка! (Заглядывает в записи) Вот уж воистину – народ, поющий такие песни, достоин лучшей участи. И самое обидное, что эти песни так и забудутся, утонут в сонной Лете. (Задумывается) Кажется, Дельвиг родом из этих краев. А коли не сам, так его пращуры – почтенные бароны. Вот и попрошу его, чтоб занялся записью и исследованием здешних песен. А не возьмется Дельвиг, так другой барон сыщется. То есть исследователь… (Подходит к окну, прислушивается) А собственно, чего медлить? Все равно я тут дурью маюсь, а до вечера далеко. (Смотрит в запись) «Один пуйсис, то есть парень встретил на берегу Даугавы прекрасную девушку…» Жаль, не спросил у Маши, поется ли песня от лица самого юноши, или нет. Ну ладно, по ходу дела сообразим. Значит, так: «Тебя однажды я увидел На бреге Даугавы крутом…» Тебя однажды я увидел… Нет, вяло, не убеждает. (Смотрит в окно) Да и берега у Даугавы совсем не крутые. «На бреге Даугавы пологом Тебя однажды встретил я». Ага, уже лучше.