Семь преступлений в Риме   ::   Прево Гийом

 — Наши предки высоко ценили себя и думали о своих потомках. Довольно мудро. Но не вижу, чем это может помочь нашему делу.

— Вот именно, — поддакнул я. — Только хранитель ключей может открыть эту дверь и…

Я не успел закончить фразу: Леонардо тронул щеколду, а я инстинктивно зажал себе нос, створка распахнулась сама собой, и в лицо нам ударил невыносимый запах тухлятины.

Пораженный этой вонью, я попятился. А мэтр только улыбался и, казалось, превосходно себя чувствовал.

— Все понятно, — сказал он. — Сюда-то он и хотел нас привести! Представляю себе, что он нам здесь оставил…

Обескураженный, я последовал за Леонардо внутрь колонны. Вонь стала совершенно невыносимой, но, к моему большому удивлению, внутренняя лестница освещалась слабым дневным светом и видимость была достаточной.

Через секунду я понял, на что намекал мэтр.

На первой ступеньке, прямо на виду, лежала голова. Голова мужская, отрубленная на уровне плеч, с завязанными белой тряпицей глазами. Кожа лица уже позеленела и начала разлагаться, распространяя запах гнили.

Это голова бедняги Джакопо Верде; сомнений быть не могло.

— О Боже! — только и выдохнул я.

— «Джакопо Верде дважды головы лишился», — продекламировал Леонардо. — Вот и связь между обоими преступлениями: колонны Марка Аврелия, Фоки и Траяна.