Рассказы о чудесном   ::   Мориц Юнна

И легко ей, лошади, было дышать чабрецом, и полынью, и виноградным листом, и недалекой планктоновой свежестью моря. Так бы ехал Алеша Боткин всю жизнь, потому что втайне ему приезжать совсем не хотелось, боялось и никак не светило. Вот ехать и ехать на лошади к отцу, вдоль гор, виноградников, вдаль к отцу, на рассвете и на закате, и звездной ночью на лошади ехать к отцу - это да! Но приезжать, наконец,- это грустно, как всякий конец пути, думал Алеша безотчетно и отвлеченно. Но вот показались приметы: родник, тополиная троица, самосвал на холме, за холмом - скала и в ней голубая сакля с верандой, побеленная известью с синькой. Алеша спрыгнул у родника, умылся до пояса, радостно фыркнул и, распрямившись в седле, стал подниматься вверх по тропе - мимо виноградника, мимо ручья, мимо разрушенной сакли, две стенки которой были распахнуты в каменные покои, в прохладные сумерки всеми покинутой жизни: такая Помпея,подумал Алеша, миновал сад и подъехал к синей калитке. У калитки сидел на горшке белобрысый мальчик лет пяти. - Отличная-преотличная лошадь! Она устала-преустала с дороги. Я сейчас ее накормлю,- сказал мальчик, натягивая штаны, и побежал с горшком к обрыву, а потом спрятал горшок в кустах. Тут и вышел отец на крыльцо веранды, обтирая ветошью руки. Он сбежал с крыльца по крутым ступенькам и помчался к Алеше, и так жарко к нему прижался, так жарко обнял, что лицо у Алеши вспотело, и он пить захотел, как лошадь, звонко и долго. - Пить! - сказал он отцу и наклонился к эмалированному ведру с водой.