Рассказы о чудесном   ::   Мориц Юнна

ну, в общем, с мыслью об этом Алеша открыл для себя невероятную тайну будущего: все прошлое было когда-то будущим, все будущее станет когда-то прошлым во имя еще более и более будущих - была б только сильная воля у человека. Так думал подросток, сгибаясь при входе в саклю. Там было две комнатки - одна через другую, и лилась по стенам прохладная мгла, и потолок был низок и толст, как в келье. Слева белела крепкая печь, за летней ненадобностью накрытая плахтой и заставленная разными книгами. В дальней комнате - во всю стену - был серый грубошерстный ковер с тремя летящими цаплями, розовато-синими. - А-а-а! - сказал Алеша, и сакля запела. - А-а-о-о-у-ум-м! - и сакля звонко, протяжно зевнула, как сонная пума. Кровати, буфет и всякое такое Алеша разглядывать не стал, а быстро взял чугунную жаровню с мясом, тарелки, ложки, вилки, стаканы - и вышел. Гриша притащил миску с салатом, батон и вынул из-под куста прохладный кувшин с тутовым морсом. Вернулся отец, достал из погреба сыр, соленые огурцы и великий арбуз. - Какой ты красивый, Алеша!.. Ты самый красивый мальчик на свете. Я мог бы смотреть на тебя всю жизнь! Завтра с утра мы сядем с тобой вот здесь... нет, вот здесь!.. и я напишу твой портрет. У меня загрунтован подходящий холст в мастерской,- и отец показал на дверной проем в торце голубой сакли, где шаталась от ветра шторка из крашеной марли. Он налил себе вина, а мальчикам морсу, и все трое выпили - за встречу и за долгую жизнь. Тут в калитку просунулся потный человек в городском костюме - художник Трифон Чернов.