Семейный позор   ::   Эксбрайа Шарль

- Ну, теперь говори, - прошептал он бандиту в самое ухо, - кто пытался убить моего сына? Кто прикончил Пишранда и Дораду? Кто отправил на тот свет итальянца и стибрил драгоценности? Если ты крикнешь, Тони, клянусь Богоматерью, что прирежу тебя, как цыпленка!

По лицу насмерть перепуганного Салисето струился холодный пот. Маспи отпустил руку, и больной (после схватки с Элуа у него началась еще и желтуха) простонал:

- Поверь мне, Маспи... Я сейчас в таком виде, что врать просто ни к чему... Боканьяно мертв, Бастелику так надолго упрячут в тюрьму, что мы наверняка больше не увидимся... Я мог бы сказать, что убийца - Боканьяно, но это неправда... Клянусь тебе, я сам ничего не знаю, Маспи... клянусь головой моей покойной матери... Более того, я сам чертовски хотел бы выяснить, какой сукин сын переколошматил столько народу и стянул драгоценности, потому что это из-за него на нас обрушились все беды! Если бы не он, Бастелика не угодил бы в кутузку на веки вечные, потому что полиция так бы не расстервенилась! Боканьяно остался бы жив, а мои уши - целехоньки, ты не стоял бы здесь и не угрожал меня зарезать, у меня не колотилось бы сердце так, что, кажется, весь барак ходуном ходит!

- И у тебя нет никакой мыслишки на сей счет?

- Ни единой! И я просто подыхаю от злости! Ох, попадись мне тот подонок!..

- Ну, мне-то он рано или поздно обязательно попадется, и в тот день...

* * *

Вечер на улице Лонг-дэ-Капюсэн прошел тоскливо. Сгорбившись в кресле, Элуа курил трубку, а остальные, чувствуя по необычному молчанию главы семьи, что случилось что-то серьезное, не осмеливались с ним заговаривать.