Семейный позор   ::   Эксбрайа Шарль

Быстро позавтракав сливками, колбасой и черным кофе, Маспи почувствовал настоятельную необходимость излить свои печали человеку, который бы его понял, утешил и сказал, что Бруно лжет. И, вполне естественно, в первую очередь Элуа подумал о старом друге Дьедоннэ Адоле.

* * *

Наступало чудесное новое утро. Марсель стряхивал сон и снова начинал жить и смеяться. Только комиссар Мурато оставался мрачным. Он уже почти достиг пенсионного возраста и никак не хотел заканчивать карьеру провалом, да еще каким! Три трупа и бесследно исчезнувшие драгоценности на миллион франков! Более чем достаточно, чтобы неблагодарное начальство забыло о долгих годах честного служения закону. В Министерстве внутренних дел, как и в любой администрации, прежние заслуги быстро улетучиваются из памяти. И уход в отставку представлялся комиссару почти бегством, жалким дезертирством, а потому у него сжималось сердце и совсем разошлась печень.

Жером Ратьер как будто вовсе не разделял тревог своего шефа. Завязывая галстук, он лихо насвистывал модный мотивчик. Жерому было решительно наплевать и на Ланчано, и на Дораду, а если мысль о гибели Пишранда и отдавалась болью, то молодого человека настолько переполняло счастье, что он не мог не стать хоть чуточку эгоистом и, следовательно, неблагодарным. Сейчас все затмевало одно великое событие: Фелиси наконец скажет отцу, что намерена выйти замуж за Жерома Ратьера!

Тони Салисето вернулся домой и не без тревоги думал о будущем. Никаких иллюзий он не питал: имя Салисето больше ни на кого не производило впечатления.