Сладкоголосая птица юности   ::   Уильямс Теннесси

Что-то необыкновенное произошло со мной. Я подумала еще о ком-то, кроме тебя. Значит, сердце мое не умерло, хотя бы часть его жива. Какая-то часть еще жива… Чанс, пожалуйста, послушай. Мне стыдно за сегодняшнее утро. Никогда больше я не буду унижать тебя, не буду унижать ни тебя, ни себя. Я ведь не всегда была таким чудовищем. Не всегда. И то, что сердце мое пробудилось, когда я увидела, как ты возвращаешься, побежденный, в этот пальмовый сад. Чанс, дало мне надежду, что я перестану быть чудовищем. Чанс, ты должен помочь мне перестать быть чудовищем. И ты можешь, можешь помочь мне. Я не буду неблагодарной. Я ведь чуть не умерла сегодня утром, чуть не задохнулась от истерики. И даже в истерики я увидела, как ты добр. Я увидела в тебе настоящую доброту, ту, что ты почти задушил в себе. Но она еще есть… Немного.

ЧАНС: Что же я сделал доброго?

ПРИНЦЕССА: Ты дал мне кислород.

ЧАНС: Это бы сделал всякий.

ПРИНЦЕССА: Ты мог бы это сделать не так быстро.

ЧАНС: Не такое уж я чудовище.

ПРИНЦЕССА: Ты совсем не чудовище. Ты просто…

ЧАНС: Что?

ПРИНЦЕССА: …потерялся в заколдованной стране, стране людоедов, в стране голодных, кровожадных людоедов…

Внезапно за сценой слышен голос: «Уэйн?» Голос отчетлив, но не громок. Чанс слышит его, моментально застывает, но не оборачивается. В группе людей, входящих в бар, мы видим говорившего – это Дэн Хэтчер. По своему внешнему виду, по одежде и манерам это почти памятник помощнику управляющего отелем.