Волки и овцы   ::   Островский Александр Николаевич

Явление шестое



Мурзавецкий , Анфуса , Лыняев .

Мурзавецкий . Но нет, я шутить над собой не позволю, дудки!

Анфуса (увидав Лыняева) . Ах, вы уж… ну вот… уж сами… (Идет в сад.)

Мурзавецкий . Я еду, еду, не свищу, а наеду — не спущу.

Анфуса . Ну, мели уж… на просторе! (Уходит.)

Мурзавецкий . Но я, нет, я пойду.

Лыняев . Куда?

Мурзавецкий . К ней.

Лыняев . Увы!

Мурзавецкий . Что «увы»? Что такое, милостивый государь, увы?

Лыняев . Нельзя, не велено вас принимать.

Мурзавецкий . Меня не велено? О! Я вот посмотрю. (Хочет идти в сад.)

Лыняев (загораживая калитку) . Послушайте! Я вам вот что по-дружески посоветую: поезжайте домой, а то нехорошо.

Мурзавецкий . Что такое «нехорошо»? Позвольте вас… Позвольте вас спросить.

Лыняев (таинственно) . В саду поставлены люди, и, как вы войдете, так (показывает знаком) , понимаете?

Мурзавецкий . Что, что?

Лыняев . Я не виноват, Евлампии Николаевне было угодно так распорядиться.

Мурзавецкий . Меня ведь не испугаешь; ну, да я, пожалуй, и не пойду, не надо. Я, знаете ли, хотел мое дело с ней миром; а теперь нет, шалишь, морген фри!

Лыняев . Что вам за охота миром?

Мурзавецкий . Да ведь жаль, черт возьми! Пятьдесят тысяч должна.

Лыняев . Хорошие деньги.

Мурзавецкий . Да я не хотел брать, зачем! Я просто, моншер, хотел, сан-фасон, предложить руку, чтобы, компрене ву, соединить капиталы.