Сезонная любовь   ::   Гоник Владимир

Но еще гаже было оттого, что случилось все у нее на глазах. Он понурился, сам себе стал противен - хоть беги.

"Всяк и каждый ноги об меня вытирает, - думал он, горечь драла и щипала горло. - Любой, кому не лень, в дерьмо меня мордой тычет. А я терплю".

Он и впрямь готов был заплакать, отвести душу слезами, и заплакал бы, не будь здесь чужих.

Между тем за столом снова выпили, загалдели, пошел прежний сбивчивый разговор, поднялся смех и гомон. Тимка щипал струны гитары.

Опять сумятица, разнобой голосов, пьяный путаный галдеж, но для Пряхина не было уже уюта в застолье, на сердце скребли кошки.

В общей неразберихе Рая подсела к нему, заглянула в лицо.

- Что загрустил, плясун? - засмеялась она и толкнула его плечом.

- С чего вы взяли? - он старался не смотреть на нее.

- Да уж вижу. Что, тошно?

Пряхин уклончиво пожал плечами, не признаваться же, в самом деле.

- А зачем терпел? - спросила она. - Не хотел, не плясал бы.

- Неудобно... У нас вроде застолье, компания, а я ломаюсь...

- Эх ты... - попеняла она с жалостью. - Ведь измывались над тобой.

Его стала разбирать злость, он почувствовал в крови зуд - всего проняло.

- А тебе-то что?! - неожиданно спросил он. - Тебе что за дело?! Ты-то чего лезешь?! На жалость берешь?!

- Хорош... - с усмешкой покачала она головой.

- Мое дело! Чего вяжешься?!

- Вон как заговорил...

- Видали мы таких! - расходился Пряхин. - В душу лезешь?!

- Угомонись! - нахмурилась она. - Сам не знаешь, что говоришь.