JК
Базалетский бой :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 435 из 736Не изврати смысл священных слов шах-ин-шаха: царь Гурджистана, стойкий Луарсаб, должен быть освобожден от мук. Да избавит аллах Али-Баиндура от непослушания воле шах-ин-шаха!
– Воля шаха Аббаса священна! – воскликнул Рустам-Джемаль.
– Скачи в Гулаби, не считая времени. Конь твой должен обрести крылья! Знай, крылья царю Луарсабу везут послы Московии. И помни, бек: каждый выигранный час приблизит тебя к Казвину, ты, вместо Булат-бека, будешь его султаном. Так пожелал шах Аббас!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ТЫСЯЧА ВТОРАЯ НОЧЬ
– Ай балам! Ба-ла-амм! – хрипло тянул караван-баши, старась подбодрить купцов, уже отчаявшихся увидеть в безбрежных песках хотя бы ту воду, которая возникает и исчезает по желанию насмешливого дива.
Даже семь бывалых погонщиков, вытянув коричневые шеи, жадно впивались воспаленными глазами в неровные гряды барханов, за которыми им чудился оазис: тени пальм и притаенное журчание родника.
Монотонно звеня колокольчиками и устало перебирая кривыми ногами по сыпучему песку, медленно тянулись верблюды, влача за собой бесформенные тени. Густое оранжевое солнце терялось в лиловых далях, и лучи, словно раскаленные копья, оброненные всадниками, усеивали пустыню.
– Иншаллах, мы до мрака достигнем конца мертвой дороги и насладимся прохладой в первом караван-сарае, – с трудом проговорил грузный купец, поднося к запекшемся губам пустой кожаный сосуд.
– Иншаллах! – вздохнул купец с лицом цвета корицы, ощущая во рту солоноватую пыль.
– Воля шаха Аббаса священна! – воскликнул Рустам-Джемаль.
– Скачи в Гулаби, не считая времени. Конь твой должен обрести крылья! Знай, крылья царю Луарсабу везут послы Московии. И помни, бек: каждый выигранный час приблизит тебя к Казвину, ты, вместо Булат-бека, будешь его султаном. Так пожелал шах Аббас!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ТЫСЯЧА ВТОРАЯ НОЧЬ
– Ай балам! Ба-ла-амм! – хрипло тянул караван-баши, старась подбодрить купцов, уже отчаявшихся увидеть в безбрежных песках хотя бы ту воду, которая возникает и исчезает по желанию насмешливого дива.
Даже семь бывалых погонщиков, вытянув коричневые шеи, жадно впивались воспаленными глазами в неровные гряды барханов, за которыми им чудился оазис: тени пальм и притаенное журчание родника.
Монотонно звеня колокольчиками и устало перебирая кривыми ногами по сыпучему песку, медленно тянулись верблюды, влача за собой бесформенные тени. Густое оранжевое солнце терялось в лиловых далях, и лучи, словно раскаленные копья, оброненные всадниками, усеивали пустыню.
– Иншаллах, мы до мрака достигнем конца мертвой дороги и насладимся прохладой в первом караван-сарае, – с трудом проговорил грузный купец, поднося к запекшемся губам пустой кожаный сосуд.
– Иншаллах! – вздохнул купец с лицом цвета корицы, ощущая во рту солоноватую пыль.