JК
Базалетский бой :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 529 из 736Да, другого выхода нет! С кахетинцами почти все картлийские князья, предводительствуемые шакалом из шакалов, и с ними тысячи тысяч дружинников…»
– …Тогда лев сказал, – продолжал сказ старик: – «Сколько не вой шакал – за львиный рык никто не примет…»
«Может, старик прав, – продолжает думать Саакадзе, – сколько Зураб ни воет, меня ему не победить!..»
– …Тогда шакал от злости дерево стал грызть. Лев засмеялся и такое бросил: «Шакал из шакалов, когда с моим дедом один твой предок так спорил, дерево от его зубов зашаталось. Только от злобы шакал не замечал…»
«Странно – старик, наверно, о Зурабе повествует». Саакадзе оглядел присутствующих: все, от князей до крестьян, с жадным любопытством смотрели на сказителя.
«Да, богат я родней: дочь моя – Мухран-батони; другая дочь – Эристави Ксанская, тоже могущественная фамилия; сестра – царица Картли; Тинатин, жена шаха Аббаса, – сестра Луарсаба, моего зятя, – значит, и шах Аббас родственник. И еще: жена моя Русудан – сестра шакала Зураба Эристави Арагвского. Зураб, зять мой, женат на дочери Теймураза Багратиони, следовательно, царь-строптивец тоже мой родственник!.. Не слишком ли много фруктов на одном дереве?»
– …как ни крепко стояло дерево, все же зашаталось. Один шакал от злобы не замечал. Лев в сторону прыгнул, и шакал тоже такое хотел, только поздно собрался: с шумом упало дерево, а под ним, с последним воем, распластался шакал и синий язык высунул.
Оторвав жемчужную пуговицу от ворота, Саакадзе протянул старику:
– Возьми, дед, на память о Георгии Саакадзе.
– …Тогда лев сказал, – продолжал сказ старик: – «Сколько не вой шакал – за львиный рык никто не примет…»
«Может, старик прав, – продолжает думать Саакадзе, – сколько Зураб ни воет, меня ему не победить!..»
– …Тогда шакал от злости дерево стал грызть. Лев засмеялся и такое бросил: «Шакал из шакалов, когда с моим дедом один твой предок так спорил, дерево от его зубов зашаталось. Только от злобы шакал не замечал…»
«Странно – старик, наверно, о Зурабе повествует». Саакадзе оглядел присутствующих: все, от князей до крестьян, с жадным любопытством смотрели на сказителя.
«Да, богат я родней: дочь моя – Мухран-батони; другая дочь – Эристави Ксанская, тоже могущественная фамилия; сестра – царица Картли; Тинатин, жена шаха Аббаса, – сестра Луарсаба, моего зятя, – значит, и шах Аббас родственник. И еще: жена моя Русудан – сестра шакала Зураба Эристави Арагвского. Зураб, зять мой, женат на дочери Теймураза Багратиони, следовательно, царь-строптивец тоже мой родственник!.. Не слишком ли много фруктов на одном дереве?»
– …как ни крепко стояло дерево, все же зашаталось. Один шакал от злобы не замечал. Лев в сторону прыгнул, и шакал тоже такое хотел, только поздно собрался: с шумом упало дерево, а под ним, с последним воем, распластался шакал и синий язык высунул.
Оторвав жемчужную пуговицу от ворота, Саакадзе протянул старику:
– Возьми, дед, на память о Георгии Саакадзе.