JК
Блатной (Автобиографический роман) :: Дёмин Михаил
Страница: 436 из 488Ночная тьма на человека действует угнетающе… Исамые тяжкие, томительные часы — не в середине ночи, а на спаде ее. Это еще знали древние римляне. У них по этому поводу имеется отличное высказывание. Вот послушай.
И, строго подняв кверху палец, он произнес — протяжно и певуче:
— Долор игнис анте люцем… Свирепая тоска перед рассветом.
— Свирепая тоска перед рассветом, — повторил я шепотом. — Послушай, это ж ведь готовая строка!
— Что? — подался он ко мне.
— Стихотворная строчка, говорю. Чистый ямб.
— Дарю эту строчку тебе, — сказал он учтиво. — Может, вставишь ее куда-нибудь… А лучше всего — сочини на эту тему специальное стихотворение или песню, неважно, у тебя получится. Главное в том, что демоны властвуют перед самой зарею, понимаешь? Их власть не беспредельна. Рано или поздно мрак окончится, сменится светом. И чем свирепее предрассветная тоска — тем ближе освобождение…
— Ну, брат, это уже из другой области, — проговорил я. — Это какая-то политика.
— А ты, что же, чураешься политики, боишься? — медленно спросил Левицкий.
— Да нет, — я пожал плечами. — Чего мне бояться? Просто я как-то всегда был от нее в стороне…
— Это тебе так кажется, — сказал он. — От политики никто не свободен! Никто, понимаешь? Вся твоя судьба, насколько я знаю, — прямое подтверждение этому… Да и вообще, как можно быть в стороне? Вот мы с тобой — в лагере. А ведь это результат определенной внутренней политики. Вокруг нас — ночь. И демоны зла.
И, строго подняв кверху палец, он произнес — протяжно и певуче:
— Долор игнис анте люцем… Свирепая тоска перед рассветом.
— Свирепая тоска перед рассветом, — повторил я шепотом. — Послушай, это ж ведь готовая строка!
— Что? — подался он ко мне.
— Стихотворная строчка, говорю. Чистый ямб.
— Дарю эту строчку тебе, — сказал он учтиво. — Может, вставишь ее куда-нибудь… А лучше всего — сочини на эту тему специальное стихотворение или песню, неважно, у тебя получится. Главное в том, что демоны властвуют перед самой зарею, понимаешь? Их власть не беспредельна. Рано или поздно мрак окончится, сменится светом. И чем свирепее предрассветная тоска — тем ближе освобождение…
— Ну, брат, это уже из другой области, — проговорил я. — Это какая-то политика.
— А ты, что же, чураешься политики, боишься? — медленно спросил Левицкий.
— Да нет, — я пожал плечами. — Чего мне бояться? Просто я как-то всегда был от нее в стороне…
— Это тебе так кажется, — сказал он. — От политики никто не свободен! Никто, понимаешь? Вся твоя судьба, насколько я знаю, — прямое подтверждение этому… Да и вообще, как можно быть в стороне? Вот мы с тобой — в лагере. А ведь это результат определенной внутренней политики. Вокруг нас — ночь. И демоны зла.