JК
Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1 :: Дюма Александр
Страница: 733 из 843Песик сначала забеспокоился, потом стал искать, принюхиваться, поднял голову, задышал шумно и учащенно, наконец свалился от удушья, вздохнул в последний раз и издох.
— Вот пес, издохший от апоплексии, — проговорил Альтотас. — Прекрасная смерть, не причиняющая долгих страданий!
— Да.
— Пес точно умер?
— Конечно!
— Мне кажется, ты в этом не очень убежден, Ашарат?
— Да нет, вполне!
— Ты знаком с моими возможностями, ведь так? Ты полагаешь, что я нашел способ вливания воздуха. Это целая проблема! Она заключается в том, чтобы заставить жизнь циркулировать вместе с воздухом…
— Я ничего не предполагаю. Я думаю, что собака мертва, только и всего.
— Неважно. Для пущей убедительности мы убьем ее дважды. Подними колпак, Ашарат.
Старик приподнял стеклянное приспособление; пес не двинулся; веки его были опущены, сердце остановилось.
— Возьми скальпель и, не трогая гортани, перережь позвоночник.
— Я это сделаю только ради вас.
— А также ради бедняги пса, в случае, если он еще жив, — отвечал Альтотас с упрямой улыбкой, свойственной старикам.
Бальзамо взмахнул острым лезвием, и удар пришелся на позвоночник в двух дюймах от мозжечка, оставив огромную кровавую рану.
Пес, — вернее, его трупик, — по-прежнему был неподвижен.
— Да, клянусь честью, он и в самом деле был мертв, — заметил Альтотас, — не бьется ни единая жилка, ни один мускул не дрогнет, ни одна клеточка не восстает против этого второго убийства.
— Вот пес, издохший от апоплексии, — проговорил Альтотас. — Прекрасная смерть, не причиняющая долгих страданий!
— Да.
— Пес точно умер?
— Конечно!
— Мне кажется, ты в этом не очень убежден, Ашарат?
— Да нет, вполне!
— Ты знаком с моими возможностями, ведь так? Ты полагаешь, что я нашел способ вливания воздуха. Это целая проблема! Она заключается в том, чтобы заставить жизнь циркулировать вместе с воздухом…
— Я ничего не предполагаю. Я думаю, что собака мертва, только и всего.
— Неважно. Для пущей убедительности мы убьем ее дважды. Подними колпак, Ашарат.
Старик приподнял стеклянное приспособление; пес не двинулся; веки его были опущены, сердце остановилось.
— Возьми скальпель и, не трогая гортани, перережь позвоночник.
— Я это сделаю только ради вас.
— А также ради бедняги пса, в случае, если он еще жив, — отвечал Альтотас с упрямой улыбкой, свойственной старикам.
Бальзамо взмахнул острым лезвием, и удар пришелся на позвоночник в двух дюймах от мозжечка, оставив огромную кровавую рану.
Пес, — вернее, его трупик, — по-прежнему был неподвижен.
— Да, клянусь честью, он и в самом деле был мертв, — заметил Альтотас, — не бьется ни единая жилка, ни один мускул не дрогнет, ни одна клеточка не восстает против этого второго убийства.