Гуарани   ::   Аленкар Жозе де

— Я хочу, — сказала она, — чтобы ты собрал для меня побольше хлопка и принес мне звериную шкуру. Хорошо?

— Зачем? — удивленно спросил индеец.

— Из хлопка я сотку себе платье, а шкурой ты обернешь мне ноги.

Изумлению Пери не было границ.

— Тогда, — продолжала девушка все с той же улыбкой, — ты позволишь мне ходить с тобою, и я не наколюсь о шипы.

Индеец никак не мог прийти в себя. Но вдруг он громко вскрикнул и хотел кинуться к реке.

Тогда Сесилия положила руку ему на плечо.

— Не торопись!

— Взгляни! — в тревоге вскричал индеец, указывая на реку.

Лодка отделилась от ствола дерева, к которому была привязана, и, круто повернувшись, уносимая быстрым течением, исчезла за поворотом.

Сесилия проводила ее глазами и сказала с улыбкой:

— Это я ее отвязала.

— Ты, сеньора! Зачем?

— Она нам больше не нужна.

Глядя на своего друга голубыми глазами, в которых была непоколебимая решимость, девушка сказала раздельно и внятно:

— Пери не может жить вместе со своей сеньорой в городе белых. Его сестра остается с ним здесь, среди лесов.

Это и было то желание, которое она затаила в душе. И она просила бога его исполнить.

Вначале ей стоило немалого труда преодолеть мучивший ее страх; ей трудно было свыкнуться с мыслью, что теперь она будет всегда жить в этом диком краю, вдали от людей.