JК
Этна и вулканологи :: Тазиев Гарун
Страница: 98 из 126И тем не менее эта казарма оскорбляла взор, так что сейчас его просто следовало хорошенько омыть видом долов и холмов, пронзительной зелени и мягких линий.
Скоро я добрался до снежных полей. Никогда не думал, что столько снега может оставаться к середине июня! Оказалось, что ниже остановившихся фронтов лавы 1969 и 1970 годов, видимо еще теплой, поскольку снег там не держался, весь северный склон горы между 3000 и 2500 метров над уровнем моря был покрыт белой шубой. После немного извращенного удовольствия, которое я получал, бредя по скалистому нагромождению вулканических излияний, я теперь с не меньшим наслаждением двинулся широким шагом по крепкому фирновому насту, переливавшемуся мириадами бликов под жгучим солнцем.
А вот и снова мне приходится подглядывать чужую жизнь – далеко внизу вижу ярко-зеленое пятнышко. Спускаюсь еще немного – это снежный плуг. Водитель все еще не замечает меня, занятый своей машиной. Наверх доносится стрекотание дизеля.
Еще добрых минут пятнадцать я спускался незамеченным. А когда наконец человек меня увидел, то застыл в изумлении: с этой стороны обычно никто не приходит. Я думал, что увижу молодого парня, из тех, что работают обычно на таких склонах, а это оказался старик. Лет ему было, конечно, меньше, чем мне, но он выглядел старше. Ведь это был крестьянин – худой, жилистый, честный и явно бедный, проведший всю свою жизнь в тяжком труде, который так быстро старит…
– Вы, значит, оттуда… И как там, на другой стороне?
– Нормально, нормально. Снег уже сошел.
Скоро я добрался до снежных полей. Никогда не думал, что столько снега может оставаться к середине июня! Оказалось, что ниже остановившихся фронтов лавы 1969 и 1970 годов, видимо еще теплой, поскольку снег там не держался, весь северный склон горы между 3000 и 2500 метров над уровнем моря был покрыт белой шубой. После немного извращенного удовольствия, которое я получал, бредя по скалистому нагромождению вулканических излияний, я теперь с не меньшим наслаждением двинулся широким шагом по крепкому фирновому насту, переливавшемуся мириадами бликов под жгучим солнцем.
А вот и снова мне приходится подглядывать чужую жизнь – далеко внизу вижу ярко-зеленое пятнышко. Спускаюсь еще немного – это снежный плуг. Водитель все еще не замечает меня, занятый своей машиной. Наверх доносится стрекотание дизеля.
Еще добрых минут пятнадцать я спускался незамеченным. А когда наконец человек меня увидел, то застыл в изумлении: с этой стороны обычно никто не приходит. Я думал, что увижу молодого парня, из тех, что работают обычно на таких склонах, а это оказался старик. Лет ему было, конечно, меньше, чем мне, но он выглядел старше. Ведь это был крестьянин – худой, жилистый, честный и явно бедный, проведший всю свою жизнь в тяжком труде, который так быстро старит…
– Вы, значит, оттуда… И как там, на другой стороне?
– Нормально, нормально. Снег уже сошел.