Княжич   ::   Гончаров Олег

Сел голым задом на мокрыеполовицы.

— Что? — спросил огнищанин. — Припекло?

— Ох, и разварил ты меня, — кивнул я слегка ошалевшей головой.

— Сейчас поправим. — Микула опрокинул на меня бадью холодной воды.

— У-у-ух! Хорошо!

— Ну как? Полегчало?

— Слава Даждьбогу.

— Тогда я еще поддам.

Дверь в парную скрипнула, и в белесой дымке показалась голова Берисавы.

— Спинку не потереть? — засмеялась она.

— Отчего ж? Мы всегда не против, — в тон ей ответил муж.

— Ладно уж. Небось сами справитесь.

— Тогда дверь притвори. — Микула был слегка огорчен. — Холодрыги-то напустила.

— Слушай, Добрыня, — когда дверь закрылась, спросил он, — ты хмельное-то пьешь?

— Пиво пью, да и от чарки меда пьяного тоже не откажусь.

— Хорошо, — кивнул огнищанин. — У меня бражка стоит медовая. Добрая бражка. Мы как выйдем, ты у Берисавы попроси. Мол, после баньки… мне-то она не даст. А ты гость. Поднесет, куда денется.

— Хорошо, Микула. Попрошу.

— Ну, тогда держись. Я еще плесну…

Посидели хорошо. Вспомнили, как Берисава меня исцеляла. Как я ночью в лесу Топтыгу испугался.

— Что с медведицей сталось? — спросил я.

— Ушла она, — ответил Микула. — Перезимовала недалече от подворья и ушла.

А я чую, что Любава напряглась. Видно, боялась, что про варяга угрюмого вспомним. Я тогда на другое беседу перевел.

Рассказал, как земля Древлянская из-под руки варяжской выбралась.