Княжич   ::   Гончаров Олег

Долго мы жили, как брат с сестренкой. Тихая она была. Кроткая. Себя не навязывала, но и меня далеко не отпускала. Я и не заметил, как стала она частью жизни моей. Лучшей частью. А когда отец к пращурам ушел, она уж тобой тяжелая ходила, а я на себя землю Древлянскую взвалил, вот тогда я понял, что любовь моя к ней ярче солнышка весеннего. Крепче корста. Жарче пламени. А Храня родами умерла. Ни ее Белорев спасти не смог, ни ребеночка. А Разбей ушел.. .

— Видел я его, — сказал я. — Когда викинги меня в полон брали. Я же рассказывал. Андреем его теперь зовут. Христу он требы свои приносит.

— Помню, — кивнул отец. — Хороший он человек. А в какого бога верит — это его дело. Вот, — вздохнул он, — и Беляны моей больше нет. Время все по своим местам расставляет. Так что ты не спеши. Вгорячах можно много дров наломать, да только обратно в бревно их потом не соберешь. И, решения принимая, прежде думай, какую пользу и какой вред это земле Древлянской принесет…

Ничего я на это не ответил. Встал и вышел из горницы. Но меч дедов так у отца и оставил…

После разговора с отцом я боялся на подворье Микулино нос свой показывать. Совестно перед ними было. Не знал я, как Любаве в глаза посмотрю? Как объясню, что злая Недоля нашей любви выпала? Чем позор свой смыть сумею? Отчего же так несправедливо Род этот Мир устроил, если два человека не могут быть вместе, коли один в детинце родился, а другой — на подворье огнищанском?

Только тянуло меня к ней. Спать она мне по ночам не давала.