Мадам Лафарг   ::   Дюма Александр

Да и во всем, что ты ему рассказала, я не вижу ничего, что можно было бы мне поставить в вину. Не доносят на бред больного человека, не чернят признания дружеского сердца. Нам нечего беспокоиться и тревожить себя несправедливыми предположениями. В конце концов, кривой нос, косина во взгляде и зверская усмешка могут быть достоянием порядочного человека. Я сейчас же напишу письмо, а ты, детка, ни о чем больше не печалься» [171] .

«Буря предваряется затишьем. Туча, несущая грозу, расцвечена радужными цветами… Над моей головой бури и тучи сменяются без передышки… Снова и опять я страдаю!

Какие еще тяготы должна перенести я, несчастная страдалица, у которой отобрали прошлое, которую лишили будущего? Меня уже заставили похоронить все надежды и пожалеть о всех воспоминаниях. Так какие еще несчастья должны выпасть мне на долю? Худшие из всех – нескончаемые, бессмысленные, мелочные, как булавочные уколы, не дающие зажить ранам, нанесенным кинжалом.

Я уже говорила, что силу во мне поддерживают религия, дружба и мой рассудок. Я уже не влачу свой крест, я несу его. Смирившись с медленным умиранием в каменном мешке под тяжестью железных оков, я превратила свой разум в средство отдохновения… Учение спасает меня от тоски и скуки; радостные воспоминания прогоняют печальные; крестный путь ведет к Фавору. Мое спокойствие умиротворяет все вокруг. Я все еще нахожу полные колосья на опустошенных пажитях моей жизни.

Каждый день я жду нежного поцелуя Адели и ее матери.