JК
Мои друзья :: Рябинин Борис Степанович
Страница: 112 из 280Доги (их тогда было совсем немного – два или три, считая вместе с моим Джери), раскрыв страшные зубастые пасти и развесив мягкие розовые языки, томимые жарой и необычностью обстановки, с непонимающим видом следили за всем происходящим.
Со временем у нас появились и другие породы – колли, жесткошерстные фокстерьеры (хотя последние и не относятся к числу служебных), а уже со следующей выставки начали экспонироваться эрдельтерьеры, одна из наиболее редких в то время пород. И сами выставки разрослись настолько, что им уже стал тесен небольшой тенистый парк на берегу реки, и их перенесли в Зеленую Рощу, где хватало площади для того, чтобы разместить всех животных и показать их работу.
Но не будем забегать вперед и вернемся к моему Джери. Ведь он тоже участник выставки.
О Джери! Куда девалось его великолепие, восхищавшее меня? Он совсем потерялся среди массы людей и животных. Он сидел у прикола жалкий, растерянный, вовсе не похожий на себя, жалобно вопрошая глазами:
«Для чего меня привязали здесь? Чем я провинился? Что это за суматоха? Пойдем-ка лучше скорее домой…»
Для собак выставка – такая встряска, после которой они обычно приходят в себя несколько дней.
При виде подавленной фигуры Джери все сомнения, мучившие меня последние дни, вспыхнули с новой силой. Нет, не видать мне Москвы, провалится Джери…
Правда, я заметил, что почти все молодые собаки (исключая, пожалуй, лаек) выглядели пришибленными.
Со временем у нас появились и другие породы – колли, жесткошерстные фокстерьеры (хотя последние и не относятся к числу служебных), а уже со следующей выставки начали экспонироваться эрдельтерьеры, одна из наиболее редких в то время пород. И сами выставки разрослись настолько, что им уже стал тесен небольшой тенистый парк на берегу реки, и их перенесли в Зеленую Рощу, где хватало площади для того, чтобы разместить всех животных и показать их работу.
Но не будем забегать вперед и вернемся к моему Джери. Ведь он тоже участник выставки.
О Джери! Куда девалось его великолепие, восхищавшее меня? Он совсем потерялся среди массы людей и животных. Он сидел у прикола жалкий, растерянный, вовсе не похожий на себя, жалобно вопрошая глазами:
«Для чего меня привязали здесь? Чем я провинился? Что это за суматоха? Пойдем-ка лучше скорее домой…»
Для собак выставка – такая встряска, после которой они обычно приходят в себя несколько дней.
При виде подавленной фигуры Джери все сомнения, мучившие меня последние дни, вспыхнули с новой силой. Нет, не видать мне Москвы, провалится Джери…
Правда, я заметил, что почти все молодые собаки (исключая, пожалуй, лаек) выглядели пришибленными.