Морская школа   ::   Коковин Евгений Степанович

Я чувствовал, что заканчивается детство, заканчива­ются мальчишеские игры. Впереди была уже «взрослая» жизнь. Она манила в свои широкие просторы, открывая множество самых разнообразных дорог.

«Октябрь» увлек нас из Архангельска, но мы были на пароходе не пассажирами. Мы сами заставляли па­роход двигаться – смазывали машину, запускали дон­ки, питали водой котлы, шуровали в топки уголь.

Где, в какой стороне Архангельск? Где-то там дале­ко, на юго-востоке. Там осталось наше детство. Там мама, дед Максимыч, Костя Чижов, которого направи­ли учеником на пароход «Канин».

Архангельск стоит на шестьдесят четвертой параллели. В конце октября морозы уже сковывают Северную Двину и навигация до мая там прекращается. А Мур­манск значительно севернее Архангельска, он находится за Полярным кругом. И все-таки порт не замерзает, навигация продолжается круглый год.

– Это потому, что сюда подходит теплое течение, – поясняет Матвеев.

Он уже много раз бывал в Мурманске и теперь рас­сказывал нам все, что знал об этом молодом городе.

После бегства англо-американских интервентов город на некоторое время притих. Страшные следы иноземных пришельцев были видны всюду: в пепелищах на месте зданий, в разбитых причалах, в искалеченных корпусах судов.

Теперь порт постепенно начинал оживать. В Коль­ский залив то и дело входили пароходы и рыболовные боты. Слышались гудки, перестук судовых двигателей. Над причалами ветер гнал запах рыбы, машинного мас­ла и отработанного пара.