JК
Морская школа :: Коковин Евгений Степанович
Страница: 60 из 122Он был совсем небольшого роста, но широкая спина и могучая шея выдавали его немалую физическую силу. Недаром он работал кочегаром, а дело это, как мы знали, было очень нелегкое.
Вернувшись домой, мы сразу же решили готовиться к занятиям в морской школе. Костя сказал, что подготовку нужно проводить, как в настоящей школе.
– Я буду преподавателем математики и физики, Димка пусть обучает русскому языку, а Гриша – химии. На уроке математики ты, Дима, и ты, Гриша, будете, как и Илько, учениками, а на русском я буду учеником. Согласны?
– Согласны, – сказал я. – Только Илько тоже пусть будет преподавателем. Пусть он обучает нас рисованию.
– Правильно, Илько будет преподавателем по рисованию.
Костя где-то раздобыл осколки разбитой алебастровой игрушки-собаки. Этими осколками мы писали, пожалуй, не хуже, чем мелом. Классной доской служила дверь, снятая с погреба.
Первый урок – урок математики – прошел благополучно, если не считать маленькой неприятности с Гришей. В середине урока ему вдруг наскучило сидеть смирно и слушать объяснения Кости. Он сделал из бумаги хлопушку и оглушительно выстрелил.
– Осокин, – строго сказал Костя, – выйди!
Гриша посмотрел на улицу – там ребята играли в «чижика» – и вышел. На уроке русского языка случилась подобная же история. Только я не выпроваживал Гришу из класса, а он сам обратился ко мне:
– Дмитрий Николаевич, позвольте выйти!
– Не пускай, – сказал Костя.
Вернувшись домой, мы сразу же решили готовиться к занятиям в морской школе. Костя сказал, что подготовку нужно проводить, как в настоящей школе.
– Я буду преподавателем математики и физики, Димка пусть обучает русскому языку, а Гриша – химии. На уроке математики ты, Дима, и ты, Гриша, будете, как и Илько, учениками, а на русском я буду учеником. Согласны?
– Согласны, – сказал я. – Только Илько тоже пусть будет преподавателем. Пусть он обучает нас рисованию.
– Правильно, Илько будет преподавателем по рисованию.
Костя где-то раздобыл осколки разбитой алебастровой игрушки-собаки. Этими осколками мы писали, пожалуй, не хуже, чем мелом. Классной доской служила дверь, снятая с погреба.
Первый урок – урок математики – прошел благополучно, если не считать маленькой неприятности с Гришей. В середине урока ему вдруг наскучило сидеть смирно и слушать объяснения Кости. Он сделал из бумаги хлопушку и оглушительно выстрелил.
– Осокин, – строго сказал Костя, – выйди!
Гриша посмотрел на улицу – там ребята играли в «чижика» – и вышел. На уроке русского языка случилась подобная же история. Только я не выпроваживал Гришу из класса, а он сам обратился ко мне:
– Дмитрий Николаевич, позвольте выйти!
– Не пускай, – сказал Костя.