Морские цыгане   ::   Эмар Густав

Всем было известно только то, что они питали друг к другу непреодолимую ненависть, которая угрожала в будущем разразиться катастрофой.

— Что такое? — надменно спросил де Граммон. — Вы, кажется, здесь распоряжаетесь?

— Я всегда и везде распоряжаюсь своими подчиненными, а часто и равными мне, — сухо ответил Филипп.

— Монбар отдал ясное приказание, этот негодяй не имеет права оставаться здесь, и я требую, чтобы он ушел.

— Его право оставаться с нами настолько же основательно, насколько и право вашего нового друга, который, кажется, является не столь опытным флибустьером.

Ссора разгоралась. Вмешался Монбар.

— Вы оба неправы, — сказал он, — твой друг, де Граммон, и твой работник, Филипп, оба не могут присутствовать при разговоре, который будет происходить, они должны удалиться.

— Я со своей стороны этому не сопротивляюсь, — почтительно отвечал Филипп, — и если бы вместо своей обыкновенной невежливости и колкости капитан де Граммон соблаговолил подождать несколько минут, мой работник вышел бы, я сам приказал бы ему. Он остался только потому, что я хочу сказать два слова собравшимся братьям, и эти слова он должен слышать.

— Говори, брат, мы слушаем тебя.

— Я долго распространяться не стану.

— Посмотрим, — с иронией сказал кавалер.

— Наши законы требуют, чтобы тот, кто желает освободить работника, изъявил свою волю перед советом об этом освобождении и о причинах, побудивших его к этой мере, не правда ли?

— Правда, — ответили флибустьеры в один голос.