Огонь на ветру   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

Мысли вертелись, как жернова, крушили и перемалывали одно и то же: на волю, на волю, на волю. Но сколько Юрий Андреевич ни прикидывал, выхода из пещеры не находил. Надо было перестать тревожить себя бесполезными мыслями – не останавливались жернова. Вновь искал Юрий Андреевич путь к побегу, чтобы вновь убедиться, что все пути перекрыты. Плиту не поднять. Падая, она плотно вошла в желоба, выдолбленные в скале. К отверстию в потолке не подступиться. Стены ещё вчера он испытал на прочность. Кинжал отскочил от камня, словно от стали. Проба в другом, третьем месте оставила едва приметные глазу рубцы. Снаружи крюк без труда впивался в жёлто-розовую отвесную стену. Здесь же камень имел окраску тёмно-коричневую, под стать рясам, и был непроницаем, как глухота приставленного для услуг монашка. Юрий Андреевич ударил напоследок и спрятал кинжал. Недолго было и загубить единственное оружие.

Круг в сводчатом потолке заливал пещеру потоками света и чистых воздушных струй. Пронизанная солнцем синева обманчиво манила близкой свободой: нырни в прозрачный поток, отдайся живительным струям. Но не снабжён человек крылами, не подняться ему, не взлететь, а от пола пещеры до отверстия с синевой неба не меньше, чем двадцать локтей.

Юрий Андреевич мог обходиться без пищи, спать, где застанет ночь, по три дня оставаться в седле. Перемогать тугу и лишения стало делом привычным. И лишь одного недоставало силы терпеть – неволи. Узилища и путы страшили сильнее смерти. Тяжёлые мысли прервал раздавшийся скрежет.