Ожерелье королевы   ::   Дюма Александр

Постучимся в дверь и поднимемся по темной лестнице, которая кончается на пятом этаже, — там, где у нас есть дело. Простая лестница, приставленная к стене, ведет на последний этаж.

Дверь открыта; мы входим в темную, голую комнату; ее окно занавешено.

Она служит прихожей и сообщается со второй комнатой, меблировка и любая мелочь которой заслуживают самого пристального нашего внимания.

Доски вместо паркета, грубо размалеванные двери, три кресла белого дерева, обитые желтым бархатом, убогая софа, подушки которой колышатся под складками ткани — они съежились от старости.

Складки и дряблость — это морщины и расслабленность желтого старого кресла: оно шатается и блестит; отслужившее свой срок, оно подчиняется гостю вместо того, чтобы сопротивляться ему, и, когда оно побеждено, то есть когда гость уселся, оно испускает крики.

Два портрета, висящие на стене, привлекают внимание в первую очередь. Шандал и лампа — шандал на круглом столике о трех ножках, лампа на камине — соединяют огонь так, чтобы два портрета стали двумя источниками света.

Шапочка на голове, длинное, бледное лицо, тусклые глаза, остроконечная бородка, пышный плиссированный воротничок — общеизвестность первого портрета говорит сама за себя: это лицо живо напоминает Генриха III, короля Французского и Польского.