JК
Подземная Москва :: Алексеев Глеб Васильевич
Страница: 26 из 117Он очень напоминает мендельсоновскую «Песню без слов»…
Картошка была насыпана, когда дама спросила вполголоса:
— Зачем же вы приехали в эту ужасную страну?
— Я — концессионер. Я приехал прокладывать московский метрополитен…
Как говорится: рыбак рыбака видит издалека. Двадцать минут спустя «барыня Брандадым» ехала с «негодяем» на извозчике, и «негодяй» вежливо поддерживал ее под локоток.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
УСЛОВИЯ «БАРЫНИ БРАНДАДЫМ»
Извозчик остановился у оранжеватого домика на Никитской, и приехавшие стали подниматься на лестницу. На ней по-прежнему омерзительно пахло кошками, ступеньки жалобно скулили под ногой, в полумраке «негодяй» едва не споткнулся о ванну.
— Вы видите, как я живу, — сказала «барыня Брандадым» страдальческим голосом, — все эти ванны, кошки и дрова способны задушить живую человеческую душу.
— Я вас вполне понимаю, — в тон ей отвечал «негодяй», протаскивая картошку в комнату.
И дверь за ними захлопнулась на замок. «Негодяй» плюхнулся на диванчик и сказал:
— Княгиня, счастливая случайность свела нас сегодня на этом ужасном Сухаревском рынке… Дело, ради которого мы приехали сюда, огромной, почти непередаваемой простыми человеческими словами важности… Оно может не только обогатить вас, оно может… Словом, оно может доставить вам возможность забыть о существовании Сухаревки!..
Но в комнате «барыня Брандадым» вдруг преобразилась. Она сняла подъеденную молью шляпку, попудрилась возле плешивого зеркальца и, подобрав губы в снисходительную улыбку, присела у окна.
Картошка была насыпана, когда дама спросила вполголоса:
— Зачем же вы приехали в эту ужасную страну?
— Я — концессионер. Я приехал прокладывать московский метрополитен…
Как говорится: рыбак рыбака видит издалека. Двадцать минут спустя «барыня Брандадым» ехала с «негодяем» на извозчике, и «негодяй» вежливо поддерживал ее под локоток.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
УСЛОВИЯ «БАРЫНИ БРАНДАДЫМ»
Извозчик остановился у оранжеватого домика на Никитской, и приехавшие стали подниматься на лестницу. На ней по-прежнему омерзительно пахло кошками, ступеньки жалобно скулили под ногой, в полумраке «негодяй» едва не споткнулся о ванну.
— Вы видите, как я живу, — сказала «барыня Брандадым» страдальческим голосом, — все эти ванны, кошки и дрова способны задушить живую человеческую душу.
— Я вас вполне понимаю, — в тон ей отвечал «негодяй», протаскивая картошку в комнату.
И дверь за ними захлопнулась на замок. «Негодяй» плюхнулся на диванчик и сказал:
— Княгиня, счастливая случайность свела нас сегодня на этом ужасном Сухаревском рынке… Дело, ради которого мы приехали сюда, огромной, почти непередаваемой простыми человеческими словами важности… Оно может не только обогатить вас, оно может… Словом, оно может доставить вам возможность забыть о существовании Сухаревки!..
Но в комнате «барыня Брандадым» вдруг преобразилась. Она сняла подъеденную молью шляпку, попудрилась возле плешивого зеркальца и, подобрав губы в снисходительную улыбку, присела у окна.