Подземная Москва   ::   Алексеев Глеб Васильевич

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ПОСЛЕДСТВИЯ ПУСТЯКОВОГО РАЗГОВОРА

— Здесь мы отлично расположимся, мой друг, — сказал Кранц, складывая свою губительную машинку и садясь на отвал глины. Они подошли к выходу, через который часов восемь назад проникли в подземелье. Все это прежде всего утомительно! Проблуждать целую ночь в дурно пахнущих сырых подвалах, без каких-либо реальных результатов! Впрочем, герр Кранц был упорен, как настоящий немец.

Он аккуратно снял пиджак, вывернул его наизнанку, сложил в виде подушки и, постелив на него чистенький, почти несмятый платочек с голубенькой каймой, улегся отдохнуть. В карманах его оказались «штули» — прекрасные бутерброды с колбасой. Два он съел, один протянул Шпееру, «негодяю» же не предложил ни одного.

«Свинья! — с досадой подумал „негодяй“ — ну погоди ж ты!»

Потом он заговорил, видимо продолжая начатый разговор:

— Мне совершенно безразлично, дорогой Шпеер, что мы с вами ищем в этой дьявольской дыре! Пусть это будут богатства даже всех московских царей или только булыжники отвратительной московской мостовой. Я получил задание, мне за это хорошо заплатят, остальное меня решительно не касается. Я поступаю, как истый немец… Если при исполнении моей задачи на пути оказались некоторые препятствия, будь это обвал, который мы с вами устранили, или живой человек, которого устранила моя машинка, мне, даю вам слово честного человека, совершенно безразлично.

«Вот оно что! — испугался „негодяй“. — Ну-ну!..» .

— И наконец, разберемся в вопросах: кого ликвидировала моя машинка? Один с усами, другой даже без усов.