Прекрасная чародейка   ::   Нефф Владимир

Мы сделаем это после наступления темноты; начальник стражи, правда, знает, что сейчас в крепости нет ни одного из моих зятьев, но это не важно; он готов закрыть даже и не один, а оба глаза.

— Кто же этот богатый вельможа, который желает видеть меня на свободе?

— Этого, ваша милость, я и сам не знаю, — ответил кастелян. — Я не разговаривал с ним лично, он присылал ко мне своего поверенного. Ах, мсье де Кукан, заклинаю вас: не раздумывайте, воспользуйтесь случаем, который никогда больше не повторится! Вырвитесь на простор из этих стен, пускай увешанных драгоценными гобеленами, но все же, как ни верти, — тюремных стен! Вы молоды, здоровы, сильны: радуйтесь же жизни, сладостью которой можно пользоваться только на свободе! Расправьте крылья после четырех лет, что вы провели словно медведь в клетке!

Так говорил кастелян, горячо и возвышенно — до того возвышенно, горячо и долго, что у Петра, привыкшего к самым невероятным коварным подвохам, уже стало просыпаться подозрение. Поэтому он осторожно ответил:

— Я ценю свободу, однако в равной мере ценю порядочность и лояльность. И я не хотел бы получить свободу ценой вашего несчастья, господин кастелян, ибо вы всегда были со мной любезны и честны. Я не сомневаюсь, что ответственность за мой побег ляжет на вас, и это повлечет за собой, мягко говоря, немалые для вас неприятности.

Услышав такие слова, кастелян застонал и, отвечая, отбросил уже всякую возвышенную риторику, какой до сих пор расцвечивал свои уговоры.