Псы господни   ::   Сабатини Рафаэль

До Толедо оставалось еще сорок миль; аутодафе, как сказали Джервасу, должно было состояться утром, и потому, снедаемый тревогой, он не мог позволить себе и часовой передышки, предложенной офицером. Тот, с виду ровесник Джерваса, был худощав, вежлив, предупредителен. К сожалению, он был каталонец. Англичанин, владевший испанским далеко не совершенно, хорошо усвоивший лишь кастильский говор, его почти не понимал.

В Брунет им, однако, пришлось задержаться: там предложили лишь трех свежих лошадей. Обычно на конюшне королевской почты их стояло не менее дюжины, но днем проехал курьер Генерального инквизитора с охраной, направляясь в Государственный совет в Мадриде, и опустошил конюшню.

Молодой офицер, которого звали Нуньо Лопес, происходивший из ново-христианской семьи с древними мавританскими корнями, принял известие с сарацинским фатализмом своих предков.

— Ничего не поделаешь, — сказал он, пожав плечами.

Можете себе представить реакцию Джерваса на его спокойное заявление.

— Ничего не поделаешь? — вскричал он. — Надо что-то предпринять, я должен быть в Толедо к рассвету.

— Это невозможно, — невозмутимо ответил дон Нуньо.

Возможно, он был рад, что появилась такая веская причина отказаться от ночной поездки.

— Часов через шесть — к полуночи — лошади, оставленные здесь курьером Генерального инквизитора, отдохнут, но вряд ли они проявят резвость.

Джервас скорей почувствовал, чем понял смысл сказанного Нуньо.