Псы господни   ::   Сабатини Рафаэль

Ночная поездка сама по себе была кошмаром, и кто знает, какие рогатки поставлены ему судьбой впереди. Он подавил в себе раздражение, пропустил мимо ушей оскорбительное обращение и извинился перед офицером за невольно причиненную обиду.

— Извинения мало, — ответил каталонец. — Вы поставили меня перед необходимостью доказать свою храбрость.

— Вы сейчас доказываете свою храбрость, — заверил его Джервас. — Только это доказательство от вас и требуется. Я был уверен, что вы способны ее проявить, потому и потребовал. Извините великодушно, я сознаю, что бросил бы слова на ветер, не окажись передо мной отважный человек.

Каталонец долго вникал в смысл сказанного, потом смягчился.

— Ладно уж, — пробурчал он. — Пока оставим все, как есть. А потом, может статься, мне этого покажется мало.

— Как пожелаете. А пока, ради Бога, давайте останемся друзьями.

Они скакали во весь опор по пустынной долине реки. В свете почти полной луны по земле стелились фантастические тени, а шумливая река, казалось, струилась серебром. К ночи резко похолодало, с гор подул холодный ветер; дон Нуньо и кавалерист туго завернулись в плащи, у Джерваса же не было и куртки поверх бархатного камзола. Но он не чувствовал холода, он ничего не чувствовал, кроме комка в горле — следствия тревоги, пожиравшей его душу.

Примерно через час после полуночи его лошадь ступила ногой в яму и тяжело рухнула на землю. Джерваса откинуло в сторону, и он смог подняться не сразу. К счастью, он отделался ушибами и царапинами.