Ранчо у моста Лиан   ::   Эмар Густав

Тот взял монету в руки и с первого же взгляда убедился, что это была та самая, которую он видел у покойного отца.

— Да, это она! — прошептал он и глубоко задумался. — Боже мой! неужели я в самом деле нападу на след?

И он уставился на капитана глубоким, испытывающим взглядом, тогда как этот последний смотрел вполне спокойно и улыбался.

— Этот пиастр, — сказал, наконец, дон Рафаэль глухим, подавленным голосом — действительно принадлежит мне, но как вы могли знать об этом?

— Очень просто, мы, дети леса, все знаем друг друга, всякое более или менее крупное событие, случившееся в одной из семей, тотчас же узнается всеми.

— Да, это правда!

— А в данном случае ничего не могло быть легче, потому что имя вашего дяди и его жены вырезаны на монете также, как и день их свадьбы, и день рождения их дочери, и смерть бедной матери ее, и затем имя ребенка.

— Да, понимаю и благодарю вас, капитан, эта монета была, так сказать, брачным документом моего покойного дяди дона Эстебана и убийца отца моего снял ее с его шеи, потому что считал отца уже умершим.

— Я так и предполагал, — сказал дон Торрибио, — потому-то и хранил ее как зеницу ока до того момента, пока мне не представился случай лично вручить ее вам, так как я ни за что на свете не согласился бы доверить третьему лицу!

— Я крайне признателен вам за это, дон Торрибио, и теперь в долгу у вас. Однако, скажите мне, какого вы мнения о том рассказе, который сочинил для вас ваш тесть.