JК
Ранчо у моста Лиан :: Эмар Густав
Страница: 202 из 230Знали вы того человека, о котором он вам говорил?
— Весьма мало, полковник. Он был еще новичком в нашем отряде, и, по-видимому, последним из негодяев. О нем поговаривали, будто он способен на самые ужасающие преступления и, рассказывали самые чудовищные вещи. Как вам известно, наши волонтеры набираются откуда попало, без всякого разбора. Что же касается самого вымысла моего тестя, то я право не знаю, что вам сказать. Думаю, что тесть мой не совсем изобрел его, потому что вообще не отличается живостью воображения. Но вместе с тем я никогда не знал про то, что у него были друзья. Этот человек решительно никого, кроме одного себя, не любит!
— Хм! — он перешел на сторону испанцев, говорите вы?
— Да, полковник, и теперь командует маленькой партидой самых отъявленных бандитов, столь справедливо презираемых всеми и известных под названием Матадоров.
— А… так это он теперь командует этими негодяями!
— При чем он счел нужным изменить свое имя.
— Я знаю, он заставил теперь всех именовать себя Эль-Фрайль (EI Frayle)!
— Совершенно верно, полковник!
— Ну, а теперь, дон Торрибио, вам сейчас подадут ужин. Будьте как дома, приказывайте и повелевайте, устраивайтесь, как для вас будет удобно, я оставляю вас здесь полным хозяином всего.
— Вы уезжаете, полковник?
— Да, на часок не более; я хочу поехать навести справки и вернувшись, вероятно, сумею вам сказать, в какой день или вероятнее в какую ночь мы попытаемся силой снять блокаду с Анко-Сенорес.
— Весьма мало, полковник. Он был еще новичком в нашем отряде, и, по-видимому, последним из негодяев. О нем поговаривали, будто он способен на самые ужасающие преступления и, рассказывали самые чудовищные вещи. Как вам известно, наши волонтеры набираются откуда попало, без всякого разбора. Что же касается самого вымысла моего тестя, то я право не знаю, что вам сказать. Думаю, что тесть мой не совсем изобрел его, потому что вообще не отличается живостью воображения. Но вместе с тем я никогда не знал про то, что у него были друзья. Этот человек решительно никого, кроме одного себя, не любит!
— Хм! — он перешел на сторону испанцев, говорите вы?
— Да, полковник, и теперь командует маленькой партидой самых отъявленных бандитов, столь справедливо презираемых всеми и известных под названием Матадоров.
— А… так это он теперь командует этими негодяями!
— При чем он счел нужным изменить свое имя.
— Я знаю, он заставил теперь всех именовать себя Эль-Фрайль (EI Frayle)!
— Совершенно верно, полковник!
— Ну, а теперь, дон Торрибио, вам сейчас подадут ужин. Будьте как дома, приказывайте и повелевайте, устраивайтесь, как для вас будет удобно, я оставляю вас здесь полным хозяином всего.
— Вы уезжаете, полковник?
— Да, на часок не более; я хочу поехать навести справки и вернувшись, вероятно, сумею вам сказать, в какой день или вероятнее в какую ночь мы попытаемся силой снять блокаду с Анко-Сенорес.