Рукопись, найденная в Сарагосе   ::   Потоцкий Ян

– Конечно, тебе никто не запрещает пользоваться в стихахлюбыми словами, но скажи, становятся ли они от этого лучше?

– Лучших стихов вообще не существует; они пользуются огромной популярностью. Моя поэзия – универсальный инструмент, особенно описательная, которую я, собственно говоря, создал. Она служит для описания предметов, которые не стоят того, чтобы на них обращали внимание.

– Описывай, сеньор Агудес, все, что тебе угодно, но скажи, пожалуйста, написал ли ты обещанную дону Бускеросу сатиру?

– В хорошую погоду я сатиры не пишу. А вот когда настанут ненастные дни, пойдут дожди и небо затянется тучами, тогда приходи за сатирой.

Когда с дождями осень наступает

И душу и стихи тоскою наполняет,

Я ненавижу сам себя, кляну я

Друзей и близких; горько негодуя,

Я в копоть, сажу погружаю кисти,

Изображаю торжество корысти

И изливаю свой безмерный гнев

На смрадный мир, сей чавкающий хлев.

Но стоит с колесницы быстрой Фебу

Разлить потоки золота по небу,

Нисходит снова Бог к душе поэта,

И, грязь презрев, она стремится к свету.

Последняя рифма не совсем удачна, на для импровизации сойдет.

– Уверяю тебя, твои стихи безупречны и во многом поучительны; теперь я скажу дону Бускеросу, что ты пишешь сатиры только в плохую погоду. Но как я проникну к тебе, когда приду за сатирой? Сегодня я взобрался по единственной лестнице в доме, которая привела меня прямо на крышу.