Сердце Пармы   ::   Иванов Алексей Викторович

Журчала вода в ветвях повалившихся с обрыва деревьев. Брызги с весел падали на лицо. По ясной, размытой синеве неба быстро текли высокие, неожиданно темные облака. Раннее, холодное солнце высвечивало то один берег, то другой, то сквозистый по весне лес на склоне дальней пармы, то мокрые лопасти над мутной водой у борта.

Князь плыл на встречу с татарским шибаном, который неожиданно прислал льстивую грамоту. До Обвинского устья дошли по течению на веслах, а дальше, вверх по Обве до Афкуля, шибан прислал своих бурлаков. Они ждали на стрелке, палили костер.

— Русские, — глядя на них, сообщил зоркий Бурмот. — Рабы шибана.

— Не удержался татарин, чтобы меня не поддеть…— Михаил сплюнул за борт.

Бурлаки разобрали лямки и потащили барку. Михаил разглядывал их с борта. Бурлаки были в рванье, сквозь дыры чернели истощенные тела. Ноги, в лаптях, в оленьих кисах, в поршнях или попросту завернутые в куски бересты и коры, ступали по льду, по мерзлому изломанному тальнику, проваливались в наст. По кровавым следам ехали татарские всадники с камчами.

Бурлацкий путь шел по бровке высокого берега, где лес был вырублен еще лет двести назад — когда во времена хана Беркая татары поставили на Обве свою крепость и шибаны начали драть харадж. С тех пор бурлаки тянули шибасы и тюрени вверх по великой реке Рудерус и дальше по Темному Итилю — по Каме.

На ночь татары отгоняли бурлаков, а княжеским ратникам не давали даже перекликнуться с ними.