Сестры   ::   Эберс Георг Мориц

Потрясенный этим призраком, он бросил поводья и простер руки к прекрасному видению, но оно уходило все дальше и дальше. Порыв западного ветра осыпал пылью его лицо, и когда Публий открыл глаза, видение исчезло.

У могил Аписа Корнелий рассчитывал встретить солдата или сторожа, чтобы поручить им мула, но, к его удивлению, в глубоком безмолвии ночи не раздавалось ни одного звука. Все было так тихо и неподвижно, точно вокруг вымерло все живое. Казалось, будто злой демон внезапно лишил его слуха. Ни единого звука не долетало до него. Только в городе мертвых да в пустыне можно встретить такую тишину. Привязав мула к гранитной плите, покрытой надписями, юноша направился к назначенному месту.

По положению луны он видел, что полночь уже наступила, и он спрашивал себя, оставаться ли ему здесь или идти навстречу девушке. Вдруг он услышал тихие шаги и увидал перед собой высокую фигуру в длинном плаще, выходившую из аллеи сфинксов. Был ли это мужчина, женщина или та, которую он ждал? Если это была она, так разве шла когда-нибудь женщина таким мерным, почти торжественным шагом навстречу другу, которому назначила свидание? Теперь он ее узнал. Что это… или бледный свет луны делает ее такой бескровной и белой, как мрамор? Что-то неподвижное стынет в этих чертах, но никогда, даже когда, пунцовая, брала от него фиалки, она не была так прекрасна и величава.

Целую минуту стояли они молча друг против друга. Публий первый прервал молчание одним только словом: «Клеа!»

Столько было в этих словах теплой сердечности и вместе с тем робости.