Сестры   ::   Эберс Георг Мориц

Как привет и благословение богов, как самый звучный аккорд в пении сирен, как приговор судьи, дарующий свободу и жизнь, отозвалось это слово в душе девственницы. Губы ее уже раскрылись, чтобы с не меньшим чувством ответить ему:

«Публий!» — но она собрала все свои силы и сказала тихо и быстро:

— В поздний час ты пришел сюда. Хорошо, что ты это сделал!

— Ты меня звала, — был ответ римлянина.

— Это сделал другой, не я, — возразила Клеа глухо и медленно, с трудом переводя дыхание. — Теперь следуй за мной, здесь не место все тебе объяснять.

Клеа подошла к запертым дверям могил Аписа, стараясь вложить ключ в замок, но ключ был еще новый, а руки ее так дрожали, что она не могла найти замочную скважину. Публий стоял рядом, и, желая ей помочь, он коснулся ее руки. Потом его сильная, хотя тоже дрожащая рука легла на ее руку, и на одно мгновение она допустила это. Кровь горячей волной поднялась в ее груди, отуманивая голову и парализуя силу воли.

— Клеа! — повторил он и схватил другую руку.

Точно пробудясь от сладкого сновидения, девушка вырвала руку, вложила ключ в замок, отворила двери и крикнула с повелительной строгостью:

— Иди вперед!

Публий повиновался этому приказанию и вошел в обширный портик, выдолбленный в скале грота. Коридор, конца которого он не мог видеть, уходил, закругляясь, вдаль; по обеим сторонам его открывались камеры, в которых стояли саркофаги с умершими священными быками.