Шёлковый шнурок   ::   Малик Владимир Кириллович

Однако он сдержался, решив, что обижаться на неё — то же самое, что гневаться на пышную розу, уколовшую тебя колючкой.

— Я подожду, пока ты изменишь своё отношение ко мне, — тихо сказал великий визирь. — Месяц, два… год…

— Этого не случится вовек! Не надейся!..

По лицу Кара-Мустафы пробежала тень.

— Смотри, как бы я сам не разлюбил тебя.

— Что же будет тогда?

— Лучше не говорить о том, что станет с тобой…

— Ты прикажешь убить меня?

— Нет, зачем же. Просто я подарю тебя человеку, который тебя не любит.

Златка задумалась. Потом сказала:

— Спасибо за откровенность, эфенди… Значит, я имею некоторое время на размышление?

— Да.

— Хорошо, я подумаю, а ты мне не досаждай!

— Ты злоупотребляешь моей добротой! — воскликнул задетый за живое Кара-Мустафа. — Помни, даже у влюбленного терпение может иссякнуть!

Златка ничего не ответила. Она понимала, что находится в безвыходном положении: освободиться от пут великого визиря нет никакой возможности. Не могла она рассчитывать и на то, что Арсен, отец или брат найдут её здесь. Но любому человеку, в каком бы тяжёлом положении он ни находился, свойственно уповать на лучшее. И она надеялась, а надеясь, боролась. Боролась за жизнь, за честь, за будущее…

Кара-Мустафа прошёлся по комнате, окинул взглядом вещи, которыми по его приказу кизляр-ага окружил эту строптивую пленницу. Здесь были десятки мелочей, к которым женщины очень быстро привыкают и потом не представляют свою жизнь без них.