JК
Смерть и любовь в Гонконге :: Конзалик Хайнц
Страница: 230 из 355У нее все шло куда скорее. Умерла через пять дней.
– Не знаю, – глухо проговорил доктор Мэй, будучи не в силах оторвать взгляд от фотографии улыбающейся убийцы. – Сейчас я покажу тебе альбом, касающийся других уголовных дел, причем всякий раз это были никому не известные люди – но без загадочных симптомов таинственной болезни. Тинь дал мне эти снимки потому, что здесь есть и мужчины. И еще потому, что семеро из девяти преступников были убиты в тюрьме. Кого задушили, кого зарезали, кого повесили. Никто из них на свободу не вышел! Да, еще одного застрелили.
– Семь плюс один – восемь. А с девятым что?
– Ему удалось бежать, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
– Не хотел бы я оказаться на месте Тиня, – тихо проговорил доктор Мэй. – От такой серии с ума сойдешь.
– Тиню кажется, что от этой девятки можно перебросить мостик к улыбчивым убийцам. Все убийства этих мужчин были так же бессмысленны, как и смерти девушек. Нет никаких видимых мотивов, жертвы – никому не известные люди, в основном иностранцы, китайцев всего двое. Никто из убийц не проронил ни слова, кто они – черт их знает, и все моложе двадцати пяти! В одном случае Тинь, поставив на карту свою карьеру и заранее смирившись с возможными последствиями, применил древнекитайский метод допросов – в звуконепроницаемой подвальной камере. И чего он добился? Парень орал, как безумный, чуть свои легкие не выплевал: «Что я такого сделал? Я ничего не знаю! Я никого не убивал! Нет, не убивал!» И больше ничего. Тинь сдался.
– Не знаю, – глухо проговорил доктор Мэй, будучи не в силах оторвать взгляд от фотографии улыбающейся убийцы. – Сейчас я покажу тебе альбом, касающийся других уголовных дел, причем всякий раз это были никому не известные люди – но без загадочных симптомов таинственной болезни. Тинь дал мне эти снимки потому, что здесь есть и мужчины. И еще потому, что семеро из девяти преступников были убиты в тюрьме. Кого задушили, кого зарезали, кого повесили. Никто из них на свободу не вышел! Да, еще одного застрелили.
– Семь плюс один – восемь. А с девятым что?
– Ему удалось бежать, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
– Не хотел бы я оказаться на месте Тиня, – тихо проговорил доктор Мэй. – От такой серии с ума сойдешь.
– Тиню кажется, что от этой девятки можно перебросить мостик к улыбчивым убийцам. Все убийства этих мужчин были так же бессмысленны, как и смерти девушек. Нет никаких видимых мотивов, жертвы – никому не известные люди, в основном иностранцы, китайцев всего двое. Никто из убийц не проронил ни слова, кто они – черт их знает, и все моложе двадцати пяти! В одном случае Тинь, поставив на карту свою карьеру и заранее смирившись с возможными последствиями, применил древнекитайский метод допросов – в звуконепроницаемой подвальной камере. И чего он добился? Парень орал, как безумный, чуть свои легкие не выплевал: «Что я такого сделал? Я ничего не знаю! Я никого не убивал! Нет, не убивал!» И больше ничего. Тинь сдался.