Стылый ветер   ::   Быков Александр Владимирович

» Он решительно направился к алтарю, сжимая в руке ритуальный обсидиановый нож.

Багровый свет луны в витражных окнах собора. Якоб Верт подал сигнал – пора начинать обряд.

С правой стороны к алтарю двинулась фигура, несущая белого, лежащего поверх черной мантии младенца. С левой стороны – другая фигура, несущая в руках потир – золотую чашу для евхаристии – превращения вина в кровь Христа.

Из-под потолка зазвучали трубы органа, завораживая, оглушая величием звука.

Молчат, когда играет органист,

И опускают вниз перо и шпагу,

Ведь он похож на белую бумагу —

Душою так же первозданно чист.

Он видит мир тем, что превыше глаз,

И извергает это через трубы

На тех, что так безжалостны и грубы,

На тех, что так беспомощны, – на нас.

На нас огонь, и лед, и божий глас —

В оцепененье, замерев, вкушайте.

Задумывайтесь, мучайтесь, решайте —

Он молится за каждого из нас.

«Господи! Ты слышишь меня? Ты знаешь, почему я играю. Знаешь для чего... Для спасения. Семью мою спасти от расправы! И этих безумцев, готовых пролить на Твоем алтаре невинную кровь, их тоже спасти... Ведь эта музыка не может сделать ничего плохого! Она лишь остановить их может, очистить души от скверны...

Спаси нас, Боже! Спаси от нас самих, если можешь. Останови их! Не должны, не могут они этого сделать!»

Через орган душа его кричит,

Пытаясь достучаться в наши души, —

Услышь ее, задумайся и слушай...