JК
Точка возврата :: Санин Владимир Маркович
Страница: 33 из 261 — Что делать будем?
— В гостиницу пойдем, — буркнул Солдатов. — Там тебе номер забронирован, с ванной и толчком.
— Решение принимает командир! — звонко сказал Гриша. — Я уверен, что нас уже начали искать!
— Разбирается, шкет, — с уважением сказал Солдатов. — Быть ему большим начальником.
— Разговор есть, Илья, — сказал Белухин. — Решать надо.
Анисимов осветил фонарем сбившихся в кучу людей. Они перестали пререкаться и теперь молча смотрели на него, потрясенные и потерянные, не способные к разумным действиям, ждущие от него волшебного слова. И он с горечью и стыдом чувствовал, что этого слова не знает.
БЕЛУХИН
Повезло — ветер дул в спину.
Впереди семенил Шельмец, за ним Белухин. Иногда пес останавливался и облаивал невидимого врага. Поначалу у многих сжималось сердце — а вдруг медведь? — но потом все привыкли к тому, что слепой поводырь нюхом чувствует воду. Подходил с лопатой Белухин, освещал фонарем, разбрасывал со льда снег, определял ширину и направление трещины. Небольшая — просто перешагивали, пошире — искали обход, стараясь ступать след в след или рядышком.
И еще хорошо чувствовал Шельмец тонкий лед, упирался и не хотел на него ступать. Проверяли, рубили топором лунку — в самом деле, слишком тонкий, Шельмец, пожалуй, прошел бы, а люди вряд ли.
— В гостиницу пойдем, — буркнул Солдатов. — Там тебе номер забронирован, с ванной и толчком.
— Решение принимает командир! — звонко сказал Гриша. — Я уверен, что нас уже начали искать!
— Разбирается, шкет, — с уважением сказал Солдатов. — Быть ему большим начальником.
— Разговор есть, Илья, — сказал Белухин. — Решать надо.
Анисимов осветил фонарем сбившихся в кучу людей. Они перестали пререкаться и теперь молча смотрели на него, потрясенные и потерянные, не способные к разумным действиям, ждущие от него волшебного слова. И он с горечью и стыдом чувствовал, что этого слова не знает.
БЕЛУХИН
Повезло — ветер дул в спину.
Впереди семенил Шельмец, за ним Белухин. Иногда пес останавливался и облаивал невидимого врага. Поначалу у многих сжималось сердце — а вдруг медведь? — но потом все привыкли к тому, что слепой поводырь нюхом чувствует воду. Подходил с лопатой Белухин, освещал фонарем, разбрасывал со льда снег, определял ширину и направление трещины. Небольшая — просто перешагивали, пошире — искали обход, стараясь ступать след в след или рядышком.
И еще хорошо чувствовал Шельмец тонкий лед, упирался и не хотел на него ступать. Проверяли, рубили топором лунку — в самом деле, слишком тонкий, Шельмец, пожалуй, прошел бы, а люди вряд ли.