Тропа Селим-хана   ::   Дружинин Владимир Николаевич

Сивцов двинулся туда, с натугой высвобождая ноги, держа в поднятой руке пистолет. Он раздвинул стебли и остолбенел. Человек, погруженный в ил почти до плеч, показался ему в первое мгновение утопленником. Смертельно бледное лицо, закрытые глаза, коротко остриженные волосы, черные, с проседью. Сивцов сделал еще шаг. Человек не двинулся. Но он не был мертв. Веки его дрожали.

— Алла! — простонал он, глянув на пистолет.

Топь доставала теперь Сивцову до пояса. Он стоял, наставив оружие, чувствуя, как во все клеточки его существа проникает огромная, давно не испытанная радость.

Человека вывели на сушу, жалкого, задыхающегося от страха. Он растирал на себе грязь и жалобно причитал.

— Кто вы такой? — спросил Нащокин.

— Хасан, начальник. Хасан меня зовут. О, алла! Прости, начальник.

Он дергался, закатывал глаза. Будь у него пропуск, он не стал бы прятаться. Приезжий он. А родился здесь, в Узундаге.

— Пропуска нет, начальник. Не знал, Не знал, клянусь тебе…

Он уверял, что приехал один, ни о каком спутнике ведать не ведает. В болото залез, потому что боялся пограничников. Они стреляли ночью, ракеты жгли. Искали, наверное, кого-то.

В кустах лежали вещи задержанного: штаны и куртка из грубого сукна, шерстяные носки, резиновые чувяки. Оружия не было. Из кармана куртки извлекли паспорт на имя Хасана Мевлюдовича Керимова, жителя Самарканда.

Сивцов между тем углублялся в чащу камыша. «Найдем и второго», — повторял он себе. Эти слова пели в нем.