Хорнблауэр и Отчаянный   ::   Форестер Сесил Скотт

Мысль о Доути мучила его все те чудесные дни, когда они мчались на всех парусах, отвлекала от приятных мечтаний о богатстве и повышении, мешала продумывать свое поведение в Кадисе, подобно побочным сюжетам в Шекспировских пьесах, которые, неожиданно возникнув, вдруг приобретают равное значение с основным действием.

Да, как сказал уже себе Хорнблауэр, сейчас или никогда. Надо было решаться и действовать сию же минуту — раньше было бы преждевременно, потом — слишком поздно. Он часто рисковал жизнью на королевской службе, быть может, служба задолжала ему жизнь взамен — довод сомнительный, и он вынужден был признать, придя к окончательному решению, что просто потворствует своим слабостям. Он сложил подзорную трубу с той же яростной решимостью, с какой недавно сошелся с врагом в Гуле.

— Позовите моего слугу, — сказал он. Никто, слышавший эти малозначащие слова не догадался бы, что произнесший их человек замышляет серьезный служебный проступок.

Бэйли весь состоял из локтей и коленей и, несмотря на возраст, казался подростком. Он козырнул, приветствуя капитана. Их видели и (что важнее) слышали человек двенадцать.

— Я жду сегодня к ужину консула Его Величества, — сказал Хорнблауэр. — Я хотел бы угостить его чем-нибудь особенным.

— Ну, сэр, — начал Бэйли. Именно этого Хорнблауэр от него и ждал.

— Говори же, — проскрежетал Хорнблауэр.

— Точно не знаю, сэр, — сказал Бэйли.