Жена дитя   ::   Рид Томас Майн

– Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж! – со смехом сказала Корнелия.

– Да! – воскликнула Джули, раздраженная равнодушием кузины. – Именно такая жалкая игра слов, такое слабое воображение и ничтожные мысли исходят из их опустошенного сознания и вкладываются в стихи. И именно с их помощью эти рифмоплеты приобрели всемирную популярность, о которой ты говоришь. Долой таких претендентов на звание поэта! Вот чего они заслуживают.

Она подняла ногу и презрительно наступила на бедного Теннисона, погрузив том его стихотворений в песок.

– О, Джули, ты испортишь книгу!

– Тут нечего портить. Напрасная трата бумаги и типографской краски. В любой из этих красивых водорослей, что лежат на песке, больше поэзии, – гораздо больше, чем в миллиарде подобных томов. Пускай лежит!

Последние слова были адресованы Кезии, которая, придя в себя от сна, наклонилась, чтобы подобрать растоптанную книгу.

В этот момент Корнелия встала – не из-за слов кузины, а просто потому, что волны Атлантики добрались до ее юбок. Она стояла, а морская вода капала с ее одежды.

Художница была недовольна этой помехой: рисунок еще не закончен; а перемена места изменяет перспективу.

– Неважно, – сказала она, закрывая альбом, – можно снова прийти сюда завтра. Ты ведь пойдешь со мной, Джули?

– И ради себя тоже, мисс. Это маленькое купание – как раз то, что нужно. Я не испытывала такого наслаждения с тех пор, как мы высадились на этом острове ... острове Эквиднек. Мне кажется, таково его древнее название. Пошли отсюда.