Жертва   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

На Алванском сорок башен

Из костей татарских строятся.

Поле отняли Алвани,

В сочных травах, бесконечное,

Не дремать шахмальцам в стане,

Скот наш там на веки вечные.

И ни царь, ни бог, ни ангел,

Ни медведь, ни дуб, ни гром еще,

Кто владеет силой франгул,

Не окажет дерзким помощи.

Меч тяжелый в пропасть кинет

Пусть жена, кто сам откажется

И Алванское покинет,

В жаркой битве не покажется.

Нет, трусливые мужчины

Не в Тушетии рождаются.

На коней! В огне вершины,

Праздник битвы приближается! [17]

Саакадзе облегченно вздохнул. Он одержал необычайную победу на площади отваги.

Главный жрец взял из рук Гулиа знамя Алами и передал Георгию. Деканозы выстроились в три ряда, стройно направились к Хитано. Саакадзе со знаменем Алами твердо шагал за жрецами. В торжественном молчании все тушины последовали к жертвеннику, где Георгий Саакадзе произнесет клятву. Потом – пир и проводы мужественного воина до Баубан-билик.



ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ



Цветистые ковры и пестрые ткани свешиваются с желтых и синих резных балконов. Всюду на мутаках лежат бубны, дайры или чонгури. Неподвижны чонгури, обвитые лентами. Турьи роги и азарпеши пусты. Деревянные подносы и чаши, наполненные сладостями, пылятся на узорчатых камках.

Женщины, закрытые кружевными лечаками и покрывалами, безмолвно сидят на плоских крышах.