Зимний Туман - друг шаэнов   ::   Костюченко Евгений

Я просто помог ей добраться до станции. Так получилось, что мы жили в одном доме. Она болела, и я ее лечил. И однажды ночью она сама пришла ко мне. И стала моей женой.

— Она легла рядом с тобой и сказала, чтобы ты не двигался, да?

— Да.

— Она сама раздела тебя, да? И лежала на тебе, и вы оба замерли, да? Она сказала, что так это делают улитки?

— Да, да, да…

— Сними рубаху. Я хочу видеть твою кожу.

Ее горячие пальцы скользнули по его груди.

— Смотри, рисунок остался. Я думала, что смыла его, а он опять проступил.

— Ты смыла рисунок? Ты?

— Ну да, я. Я долго мыла тебя, когда все уехали. У тебя спина была в черных полосах от крови. А грязь на ногах засохла так, что я отбивала ее камнем.

— Не отбила ничего лишнего? — спросил он, теряя голову от ее голоса.

Сорока хихикнула и распустила его пояс.

— Нет, все на месте.

Жаркая волна окатила его, и он затрясся, как в лихорадке.

— Какой ты горячий, — сказала она и опрокинулась на спину, раздвигая согнутые ноги. — Иди сюда, остынь.

Он набросился на нее, и мягкое тело забилось под ним в исступлении. Сорока стонала, рычала и взвизгивала, она била руками то по его спине, то по земле, и жухлая листва разлеталась во все стороны. Они катались, сплетясь как черви. И вдруг оба одновременно замерли.

Степан вскочил на ноги. Из-за кустов на них смотрел человек в лохматой шапке. В одной руке он держал большого иссиня-черного тетерева.