Золотая петля   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Но что он мог сделать голыми руками с сумасшедшим гигантом?

А затем произошло то, от чего Филипп чуть не вскрикнул, — так стала изменять ему его нервная система. В двери появилась девушка и с улыбкой и с весело заблиставшими глазами направилась прямо к Брэму. Она протянула вперед руки и заговорила. Филипп не мог понять ни одного слова из того, что она произносила. Это был не индейский и не эскимосский язык и, во всяком случае, не французский и не немецкий. Ее голос был чистый и нежный. Правда, он немного дрожал, и она задыхалась от волнения. Она уже была причесана, и цвет лица у нее уже не был таким бледным. Она походила на старинный портрет. И, глядя на нее, Филипп мог бы дать руку на отсечение за то, что в ней не было ни малейших признаков, которые указывали бы, что она была северянкой. Он перевел глаза на Брэма. Человек-волк как-то сразу преобразился. Глаза у него блестели, на безобразном лице светилась чисто собачья радость, и губы его шевелились так, точно хотели повторять то, что она ему говорила.

Неужели он ее понимал? Неужели тот странный язык, на котором она говорила, был родным и для него? Сперва Филиппу показалось, что это действительно было так, но его еще более взволновало то, что девушка, по-видимому, была рада возвращению Брэма. И с бьющимся сердцем он стал ожидать, когда наконец заговорит сам Брэм, и что станет делать.

Когда девушка перестала говорить, ей стал отвечать человек-волк и таким тоном, что можно было понять, что он торжествовал.