JК
Золотая петля :: Кервуд Джеймс Оливер
Страница: 65 из 164Он поставил к себе на колени лукошко и, все еще что-то ворча себе под нос, стал выкладывать все его содержимое на пол.
Филипп посмотрел на девушку. Она стояла, прижав руки к груди, и во всей ее позе и на лице так и светилась безмолвная просьба к нему, чтобы он ее понял. Тут-то, в одно мгновение, точно на ладони, и предстала перед ним вся ужасная правда. По каким-то особым соображениям она насильно заставляла себя улыбаться, нарочно напускала на себя радостное выражение и против воли старалась говорить как можно больше и веселее. И теперь она хотела, чтобы Филипп понял, почему она так делала, и, указав на Брэма, который в это время, стоя на коленях и низко опустив голову, возился с лукошком, она тихонько ему сказала:
— Tossi, tossi — han er tossi! 1
Но бесполезно. Он все равно ее не понял и даже не мог скрыть от нее своего смущения. На него вдруг нашло вдохновение. Брэм сидел к нему спиною, и он указал на сложенные у печки поленья дров. Его мимика была ясна. Может ли он сейчас же, сию минуту размозжить этому человеку голову вот этим самым поленом?
Она поняла его и содрогнулась. Отрицательно закивала головой. Сказала несколько непонятных слов, затем, указав опять на Брэма, повторила:
— Tossi, tossi — han er tossi!
Она вдруг подняла кверху руку и постучала себе пальцем по лбу. Потом закатила глаза. И он понял тогда все.
Филипп посмотрел на девушку. Она стояла, прижав руки к груди, и во всей ее позе и на лице так и светилась безмолвная просьба к нему, чтобы он ее понял. Тут-то, в одно мгновение, точно на ладони, и предстала перед ним вся ужасная правда. По каким-то особым соображениям она насильно заставляла себя улыбаться, нарочно напускала на себя радостное выражение и против воли старалась говорить как можно больше и веселее. И теперь она хотела, чтобы Филипп понял, почему она так делала, и, указав на Брэма, который в это время, стоя на коленях и низко опустив голову, возился с лукошком, она тихонько ему сказала:
— Tossi, tossi — han er tossi! 1
Но бесполезно. Он все равно ее не понял и даже не мог скрыть от нее своего смущения. На него вдруг нашло вдохновение. Брэм сидел к нему спиною, и он указал на сложенные у печки поленья дров. Его мимика была ясна. Может ли он сейчас же, сию минуту размозжить этому человеку голову вот этим самым поленом?
Она поняла его и содрогнулась. Отрицательно закивала головой. Сказала несколько непонятных слов, затем, указав опять на Брэма, повторила:
— Tossi, tossi — han er tossi!
Она вдруг подняла кверху руку и постучала себе пальцем по лбу. Потом закатила глаза. И он понял тогда все.